— Начнем с того, что Новороссия всегда была виртуальной структурой. Никакой Новороссии никогда не было. Не было вооруженных формирований Новороссии, были всегда вооруженные формирования ДНР и ЛНР. Новороссия всегда была проектом чистого пиара, и пиарился на ней Олег Царев. Кроме него, никаких деятелей Новороссии я, например, не знаю. Структура Новороссии, парламент, сайты... Было несколько сайтов. Был парламент, который непонятно кем избран и из кого. Вот и вся Новороссия. Поэтому, если уж посмотреть правде в глаза, ничего нового не произошло. Просто один из проектов пиар-поддержки истории на Донбассе закрылся.
Но ведь ни ДНР, ни ЛНР никуда не делись, которые, по сути, и являются боевыми единицами. Поэтому я, честно говоря, не понимаю, почему этому факту придается такое значение. Прекращение военного конфликта может произойти тогда, когда будет всеобщее понимание того, как дальше будут жить эти регионы.
Если, как говорит Сергей Лавров , они часть Украины, то они должны, как минимум, перестать называть себя народными республиками, провести, как часть Украины, законные выборы. И стать частью страны — автономной или нет, другой вопрос. Если этого не происходит и сохраняются ЛНР и ДНР — ничего абсолютно не меняется.
— Кстати, на следующий день после заявления министра иностранных дел Сергея Лаврова о том, что Луганская и Донецкая республики должны остаться частью Украины, последовали гораздо менее миролюбивые слова президента Украины Петра Порошенко о том, что Украина ведет с Россией настоящую войну. Как расценивать этот своеобразный обмен репликами?
— Понятно, что Россия и Лавров находятся в очень трудном положении. Приходится говорить о мире, а мир возможен только в одном варианте — возвращение неких территорий Украине. Поэтому министр финансов говорит эту фразу, но ведь сказать можно все, что угодно.
До этого Россия всегда говорила, что не имеет никакого отношения к этим республикам. Все прекрасно понимают, что эти маленькие территории — Луганская и Донецкая области — по ресурсной базе не смогли бы столько месяцев сопротивляться вооруженным силам Украины. Следовательно, эти ресурсы откуда-то берутся. Браться они могут только из России, откуда едут добровольцы. Например, последние арестованные ребята. Служили они в спецназе или нет — второй вопрос. Важно, что это — граждане России, которых с оружием в руках задержали на Украине. Собственно говоря, это и есть главная проблема. Россия продолжает закрывать глаза на то, что там воюют какие-то люди, что там есть какое-то оружие и так далее. Россия должна сказать — все, закрыть границы, граница должна быть взята под контроль украинских пограничников, и дальше бы все перешло в стадию урегулирования украинских договоренностей.
Пока Лавров пытается сделать хорошую мину при плохой игре, потому что Россия фактически загнана в тупик. Надо не только словами, но и делами закрывать все эти проекты на Донбассе. А именно, ликвидировать Луганскую и Донецкую народные республики и возвращать их под контроль Украины. Но этого делать никто не хочет, поэтому приходится делать заявления и этим довольствоваться.
К сожалению, я абсолютно не верю в то, что сейчас все закончится. И нет никаких оснований так думать.
— Если резюмировать, то конфликт на Донбассе остается в той же стадии, в которой был последние месяцы. И никаких положительных сдвигов пока не предвидится?
— Единственное, что можно считать положительным моментом, что из ситуации выводятся абсолютно ненужные там люди. Тот же самый Царев. Зачем он нужен, как сторона для переговоров, если за ним ничего не стоит? Поэтому то, что ушла виртуальная Новороссия, и остались сепаратистские республики и Украина, возможно, станет началом выхода из ситуации. Чем меньше виртуальных структур участвуют во всем этом, тем лучше. Просто потому, что без посторонних проще договориться.
Анна Богдевич