Интереснее жить в доме, где есть разные люди, а не только такие же, как ты. Это было бы скучно
Эта фраза ученого Сургутского педуниверситета – исследователя миграционных процессов Евгения Шульги повернула ход беседы с представителями сургутской науки: доктором социологических наук, доцентом, проректором СурГПУ Владиславом Засыпкиным и кандидатом исторических наук, доцентом, заведующим кафедрой социально-гуманитарного образования вуза Евгением Шульгой .
Поясню для начала – от чего и куда произошел поворот. Поводом для большого интервью стали впечатлившие редакцию цифры о количестве школьников-мигрантов. 1 100 человек. Правда, в пересчете на общее количество учеников, в принципе, их оказалось очень немного. Всего в сургутских школах более 43 тысяч учеников. Но в некоторых классах соотношение «местный – приезжий из ближнего зарубежья» достигает показателя «один к одному».
С корабля на бал
Как в таких условиях преподавать, чтобы материал был интересен и полезен и первым, и вторым? Вопрос к учителю. Точнее – учителям учителей: преподавателям педвузов. Тем более, что проблемой социокультурной адаптации, в том числе - и детей-мигрантов, в Сургутском педагогическом занимается не отдельная кафедра или даже факультет. По большому счету, это работа всего вуза. Предмет «Основы межнациональной коммуникации» изучают студенты всех специальностей без исключения, причем – на первом курсе.
- Для чего это делается и как происходит?
Евгений Шульга (далее – Е.Ш.)
- В нашем вузе уже несколько лет есть предмет «Основы межнациональной коммуникации». Он преподается всем первым курсам – это принципиальная позиция университета. Изначально он заканчивался стандартными тестами и экзаменами. Но последние два года итоговым событием мы делали общеуниверситетский Фестиваль национальных культур.
- Как это? А экзамен?
- Мы решили отказаться от стандартной формы экзамена – с вопросами по билетам, тестами и проч. А выставлять итоговую оценку по предмету на основе фестиваля, который состоит из нескольких этапов, то есть, сам экзамен длится несколько дней. Первый этап - викторина о различных национальностях. Затем представление национальных образов. Далее – национальные блюда. Это один из самых любимых и массовых праздников всего университета, даже ректората. И последний этап – представление национальных культур: танцев, песен.
- А судьи (экзаменаторы) кто?
- Мы приглашаем в жюри национально-культурные автономии, к примеру, в прошлый раз были представители таджикской и дагестанской диаспор. В том числе, чтобы посмотреть и на то, как выступают их представители на этом фестивале. Кстати, процентов 60 студентов изначально очень негативно относятся к представителям других национальностей. Но по данным нашего исследования, после первого курса это количество снижается как минимум в два с половиной раза.
- О чем же таком вы говорите на этих занятиях, что точка зрения студентов так резко меняется?
- Преподаватели делают упор на умении находить какие-то общие точки, умении общаться представителям разных культур и так далее. На промежуточных контрольных мероприятиях – семинарах – есть, к примеру, вопросы по деловому этикету при общении даже с японцами.
- Где брали материал?
- У нас есть три кандидата исторических наук по специальности «Этнография. Этнология», это их собственные наработки.
Владислав Засыпкин (далее – В.З.):
- Курс уникальный. Преподаватель не просто взял книжку с полки и пересказывает ее студентам. Речь идет о курсе, который включает в себя собственные исследования преподавателей. А когда преподаватель в рамках курса отказывается от привычных тестов, нудных экзаменов с зазубриванием ответов на вопросы, а превращает подведение итогов в праздник, когда студенты с интересом показывают то, чему научились, а не просто узнали в рамках этого предмета – пытаются шить костюмы, осваивают кухню, учат язык, это способствует даже самообразованию в каких-то направлениях. То есть, курс не просто изучается. Он позволяет студентам вырабатывать компетенции, которые необходимы для формирования нормального межнационального межкультурного диалога.
- Вы не хотите этот опыт распространить?
- Придет время – сделаем.
- А если, к примеру, администрация какой-нибудь школы или детского сада обратится к вам за методической помощью в организации такого процесса? И его итога – фестиваля? Поможете?
Е.Ш.:
- Курс разработан, методические пособия по нему есть. А вот методическое пособие по празднику… Надо подумать. Ведь, действительно, очень большая работа проводится. Методического пособия по празднику у нас нет. Но будет!
- У как на счет, чтобы провести общегородскогой День знаний в новом формате?
- Не получится. Смысл фестиваля – не праздник ради праздника, а подведение итогов работы за целый учебный год. Но у студентов на этом мероприятии глаза горят. И это оправдывает все усилия по подготовке к этому мероприятию.
Кого считать мигрантом?- Доказано, что полная биологическая (физиологическая) адаптация в условиях Севера происходит только после третьего поколения. Для социальных критериев сроки меньше. Языковая и культурная адаптация происходит в течение пяти лет. Если семья проживает на территории больше пяти лет, то для ученых, занимающихся вопросами социальной адаптации мигрантов, интереса она уже не представляет. Почему так?
В.З.:
- Это правильно с нескольких позиций, даже сугубо практических. Взять к примеру, наших студентов из других стран. На второй-третий год пребывания в Сургуте они получают паспорт гражданина Российской Федерации. То есть, они уже не мигранты.
Е.Ш:
- Вопрос, что брать за основу, возникает и когда мы начинаем заниматься национальными объединениями. Кого считать диаспорой? Например, объединения народов Кавказа – они диаспоры или нет? Самая понятная ситуация с Болгарией – они диаспора, это другое государство. Вопрос терминов в социологии очень острый, масса из них не устоялись. Поэтому каждому исследователю сначала приходится формулировать понятийный аппарат, очень подробно и въедливо описывать критерии и т.д.
- Я помню, что еще несколько лет назад вы провели глобальное исследование миграционных процессов в Югре. Говорят, что данные актуальны и сегодня. Напомните, к каким выводам вы пришли и что вообще подтолкнуло провести это исследование?
В.З.:
- Мы проводили исследование по заказу думы Югры – комитета по социальной политике. Поднимали проблемы изучения русского языка для мигрантов. С тех пор произошло много подвижек - в наших школах сделано достаточно много, чтобы обучать таких детей русскому языку несколько больше, чем носителей.
- Как проходило исследование?
- Два года подряд ездили по округу, проводили соцопросы, интервью фокус-групп, глубинные интервью с самыми различными категориями. Школьниками, родителями, учителями. Просто с населением, к школе отношения не имеющим.
- Чем конкретно интересовались?
- Аспектов было несколько. Первое – это языковая адаптация детей-мигрантов. Без знания языка невозможно не только изучать школьные предметы, но и просто адаптироваться в обществе. Второе - организация образовательной деятельности детей-мигрантов: мы нередко сталкивались и сталкиваемся со случаями, когда детей привозят в середине учебного года, потом забирают, затем привозят вновь. И со значительными перерывами – от месяца до трех. Родители постоянно переезжают – переезжают и дети. Это создает проблемы. Третье - социокультурная проблема: переезжая в Россию, в частности – в Югру, ребенок попадает в другую среду, другие взаимоотношения.
В.З.:
- Больше того, это будет совет еще и местному населению: учите русский язык, читайте русскую литературу. Это станет надежной основой для межкультурного диалога. Следующий шаг – это изучение других культур, организация межкультурного диалога через другие языки и культуры. И еще, я считаю очень важным, чтобы эти процессы происходили не только во внешней среде – в школе, вузе, ссузе. Важно, чтобы эти процессы приживались в том числе и в семьях. Мы задавали вопросы семьям-респондентам: что вы читаете и смотрите дома? Есть ли книги и фильмы на национальном языке? И многие признавали, что чтение национальной литературы не практикуют.
- И чем это плохо для этнокультурной адаптации?
Е.Ш.:
- Только познав свою культуру, можно выстраивать правильный диалог с представителями других национальностей. Национальная самоидентификация не должна размываться ни в одном случае. Я не очень люблю термин «толерантность» - его правильно трактовать словом «терпение». Правильнее говорить о взаимоуважении. И мигрант, приезжающий к нам в округ, должен быть готов к тому, что здесь есть устоявшиеся традиции, способы взаимоотношений между людьми. И он должен их принять.
- Ну, это естественно же…
- Именно. Когда ты приходишь к кому-то в гости, ты должен уважать хозяина, обычаи этого дома. Кстати, я считаю, что интереснее жить в доме, где есть разные люди, а не только такие же, как ты – это было бы скучно. Опять же, национальная самоидентификация ведь не мешает нам уважать друг друга.
Трудности перевода
- Как вы оцениваете идею обучать отдельно местное население и детей, для который русский – не родной язык?
Е.Ш.:
- Образовательная программа не должна быть разной. Потому что этим мы можем создать питательную среду для того, чтобы дети замкнулись в своей культурной особенности. Просто нужны дополнительные занятия по русскому языку, но никак не разные программы обучения. Дети должны учиться вместе, чтобы создавать среду взаимоуважения.
- Но для педагога объяснять тему ребенку-иностранцу сложнее и дольше, чем русскоязычному ученику. И пока учитель будет пытаться донести мысль до ученика, плохо говорящего на языке преподавания, интерес к теме у остального класса может сойти на нет… Больше того – ко всему обучению.
- Совершенно верно. Когда ребенок, усвоивший тему, вынужден слушать ее объяснение по второму-третьему разу, его внимание рассеивается. Именно поэтому мы и говорим о том, что школам стоит выделять на изучение русского языка иностранцам дополнительные часы.
В.З.:
- Когда ребенок приходит в школу с нулевым знанием русского языка как языка преподавания, это одна ситуация, особая. Но значительное количество детей-иностранцев имеют определенный уровень знаний. Но этот уровень они приобрели в среде родного языка, следовательно, требуется дополнительная коррекция. А это дополнительные усилия учителя.
- Но будут ли эти усилия эффективны? Хватит ли у педагога квалификации?
- Учителя – особая тема. Они сталкиваются с ситуацией обучения русскому языку не как родному, а как иностранному. И когда в классе одни дети владеют русским языком как родным, а другие – как иностранным, ситуация получается сложная. В начальной школе немного проще – ребенок до 8 лет открыт к изучению языка и осваивает его гораздо быстрее. Тогда как со школьниками среднего звена ситуация другая. Они изучают язык двумя путями: стихийно на улице (его разговорно-бытовую форму) и на уроках в школе (академическую учебную форму). И происходит расбалансировка. Учителю необходимо найти инструмент, который бы позволил связать эти составляющие.
- Это сложно?
- Очень сложно, если он не владеет соответствующими методиками.
- А где им научиться? Я не исключаю, что в вузах их не преподают… И точно уверена, что не преподавали 15-20 лет назад, когда учились большинство сегодняшних педагогов.
Е.Ш.:
- Действительно, таких предметов в учебном плане педагогических вузов нет. Но есть система дополнительного образования, и СурГПУ ее активно практикует. У нас проходят переподготовку учителя из школ Сургута и Сургутского района: мы создали специальные программы для учителей, которые преподают в полиэтничной школе. В учебном плане историков уже два года есть факультативный курс преподавания предмета в полиэтничной среде. Но это курс по выбору, он длится 72 часа. Для нашего региона, этих часов, безусловно, должно быть гораздо больше.
В.З.:
- Проблема готовности учителей к работе с такими детьми – особая тема. И такие курсы очень нужны любому педагогу, а не только преподавателю русского языка. Особенно, когда в классе 50 процентов учеников – из другой языковой и культурной среды. Ведь донести материал и получить образовательный результат учителю нужно не только до местных учеников, но и до детей-мигрантов, которые приехали совсем недавно. Учителю очень важно обладать такими компетенциями.
- А учителя сами это понимают?
- Безусловно.
Национальный состав СурГПУ мало чем отличается от национального состава постоянного населения Ханты-Мансийского автономного округа. Студентов из соседних государств немного, больше внутренних мигрантов – с Кавказа, Ставрополья, Башкирии и проч. фото - Алексей Андронов, архив СурГПУ
Маргарита Стройнова